... на главную ... карта сайта

Флорентийская школа «джоттистов»

Основные тенденции живописи треченто определились в первой половине века в противостоянии двух ведущих школ — флорентийской и сиенской. Школа Флоренции теснейшим образом связана с традициями Джотто. Напомним, что Джотто умер в 1337 году, а его росписи в Санта Кроче относятся к концу 10-х — первой половине 20-х годов, то есть к моменту формирования художественной культуры треченто. Возможно, под его непосредственным руководством в начале 20-х годов работала группа художников в нижней церкви базилики Сан Франческо в Ассизи (Мастер св. Магдалины, Мастер детства Христа, Мастер сводов и др.). Наконец, его прямыми учениками и помощниками были ведущие флорентийские живописцы первой половины века — Мазо ди Банко и Таддео Гадди.

Мазо ди Банко

Однако круг влияния этого художника был сравнительно узок. Известную близость к нему можно обнаружить в росписях Мастера детства Христа (20-е гг. 14 в., Ассизи, нижняя церковь базилики Сан Франческо). Воздействие Мазо очевидно также в одной из самых прекрасных флорентийских алтарных картин первой половины века — «Оплакивании Христа» (Флоренция, Уффици), приписываемом Джоттино.

Таддео Гадди

Иной характер носит творчество второго крупнейшего ученика Джотто — Таддео Гадди (упомин. с 1327, ум. в 1366 г.). Его росписи на темы из жизни Марии в маленькой капелле Барончелли той же церкви Санта Кроче (ок. 1328—1334) сияют светлыми, акварельными красками, полны легкого, оживленного движения, заполнены нарядной архитектурой, фигурами грациозно-степенных, улыбчивых дам и оживленно беседующих мужчин, предстающих перед нами как зрители и участники евангельских событий. Несомненны достижения Гадди в передаче пространства; оно становится в его фресках более протяженным, отмечается сложными ракурсами расположенных в разных планах зданий. Наконец, в сценах благовещения Иоакиму и пастухам Таддео предпринял смелую для своего времени попытку передать эффекты ночного освещения, а в одном из простенков написал маленькую иллюзорную нишу с первым в истории итальянской живописи натюрмортом.

Творчество Таддео Гадди сыграло важную и одновременно — двойственную роль в дальнейшем развитии флорентийской живописи. Светские интонации его работ и повествовательность соответствовали весьма существенным для живописи треченто устремлениям, и потому Таддео Гадди в большей мере, чем Джотто, стал образцом для флорентийских джоттесков второй половины века. В то же время у этих мастеров, в числе которых были такие крупные индивидуальности, как Джованни да Милано (упомин. с 1346 до 1369 г.) и сын Таддео — Аньоло Гадди (упомин. с 1360 г., ум. в 1396 г.), джоттовская традиция, по существу, уже не находит дальнейшего развития, излюбленные мотивы и изобразительный язык Таддео канонизируются. Недаром тенденции, которые развиваются в живописи Флоренции в середине и второй половине XIV века, во многом связаны с обращением к опыту других итальянских школ. Таков, например, единственный сохранившийся фрагмент «Триумфа Смерти» уже неоднократно упоминавшегося архитектора, скульптора и живописца Андреа Орканьи (ок. 1360, Флоренция, музей Санта Кроче), близкий к одноименной композиции пизанского Кампосанто. Таков уникальный по композиционному единству, органичности связи с архитектурой ансамбль росписей Испанской капеллы флорентийского монастыря Санта Мария Новелла, выполненный около 1365—1368 годов Андреа Бонайути (Андреа да Фиренце; упомин. в 1343— 1377 гг.). Их программой, видимо, навеянной трактатом одного из итальянских мистиков Я. Пассаванти, является идея религиозного покаяния и триумф доминиканского ордена. Используя опыт сиенской школы и, в частности, Амброджо Лоренцетти, художник разворачивает каждую композицию, подобно ковру, на всю стену, наполняя росписи множеством житейских подробностей, сцеп и эпизодов. Его фрески открывают перед зрителем радостный, пестрый мир, сияющий звонкостью голубых, дымчато-розовых, фисташковых, блекло-вишневых, золотистых красок, увлекают бесконечным разнообразием живых деталей, лиц, костюмов, бесхитростной прелестью райских садов и девичьих хороводов, наконец, необычной для флорентийской живописи натурной достоверностью, будь то портретные лица, черно-белые собаки («божьи псы» — Domini canes — символ доминиканцев), превосходно изображенные в ракурсах лошади и т. п.

предыдущая  /  главная  /   следующая страница